#полезное@sfairos
Многие из вас, наверняка, полагают, что право распоряжения собственным имуществом, не заложенное, не арестованное и не обремененное каким-либо иным образом, гарантировано законом и не подлежит никакому сомнению. Но, как выясняется, так бывает далеко не всегда.
До недавнего времени считалось, что собственник вправе подарить свою квартиру или долю в праве собственности на нее любому лицу по своему усмотрению.
Однако в конце прошлого года Верховный суд РФ перевернул всю существующую правоприменительную практику с ног на голову. Поводом послужило дело по иску гражданки М. к своему бывшему супругу о признании договора дарения доли квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки, аннулировании в ЕГРП записи о регистрации права собственности третьего лица на долю в жилом помещении.
Как следует из обстоятельств дела, при разводе и разделе совместно нажитого имущества между бывшими супругами обе стороны распределили между собой доли в праве собственности на двухкомнатную квартиру пополам. В квартире фактически стали проживать гражданка М. и двое несовершеннолетних детей.
В целях избавления от мало ликвидного актива бывший супруг подарил свою долю в размере ½ в праве собственности на квартиру третьему лицу.
Считая, что таким образом нарушаются права несовершеннолетних детей, М. подала в суд иск об оспаривании договора дарения.
Суды первой и апелляционной инстанций в иске отказали. Однако Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ акты нижестоящих судов довольно неожиданно отменила и направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
В обоснование своего решения Верховный суд сослался на отдельные положения Конституции и Семейного кодекса РФ, сделав вывод, что родители несут ответственность за воспитание и развитие своих детей. При этом родители также должны обеспечивать своим детям достойное и максимально комфортное проживание в жилом помещении. Отчуждая свою долю третьему лицу, ответчик, тем самым, вынудил разнополых детей поселиться в одной комнате вместе с матерью и фактически соседствовать в одной квартире с посторонними людьми, создавая, таким образом, для детей жизненный дискомфорт.
В такой ситуации, по мнению суда, договор дарения должен рассматриваться в качестве сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности а, следовательно, является ничтожной сделкой.
Верховному суду не привыкать принимать решения, после которых возникает больше вопросов, нежели ответов. Вот и данный пример не исключение.
С одной стороны, подобная позиция Верховного суда, базирующаяся на идее социальной справедливости и направленная на защиту интересов более слабой стороны, не может не приветствоваться.
С другой стороны, такое расширительное и вольное толкование буквы закона лишний раз вводит в замешательство все профессиональное сообщество (начиная от преподавательского и научного состава, формирующего правильное мировоззрение у студентов; практикующих юристов, которым с этим инструментарием чаще других приходится работать в повседневной жизни; и, заканчивая самими судьями, которым еще предстоит принимать решения в более или менее схожих ситуациях).
Не говоря уже о самих участниках гражданско-правовых отношений, для которых после появления таких неоднозначных судебных решений окончательно размываются пределы их правомочий при заключении сделок. Отчего страдают интересы, как дарителей, так и одаряемых ими лиц.
Представляется все-таки более правильным внести изменения, непосредственно, в законодательство (например, расширить перечень оснований для запрещения или ограничения дарения в Гражданском кодексе РФ или внести соответствующую статью для аналогичных ситуаций с требованием получения согласия других сособственников на совершение сделки по дарению в Семейный кодекс РФ). В противном случае мы имеем отсутствие ограничений в законодательстве в отношении подобных сделок и довольно широкую перспективу их обжалования в судебном порядке, которая впоследствии, непременно, станет очень неприятным сюрпризом для сторон такой сделки.
Источник: Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 15 октября 2013 г. N 5-КГ13-88.
