Изучая очередной судебный прецедент, в который раз поймал себя на мысли, что логика человека в мантии для меня не всегда поддается однозначному пониманию.
Поводом для замешательства на этот раз послужило дело достопочтенной армянской семейной пары (теперь уже, правда, бывшей).
Некто Сафарян подал в суд на свою бывшую супругу Карапетян с требованием о признании брачного договора недействительным.
Данному иску предшествовал судебный процесс о разделе совместного нажитого имущества, в результате которого на основании как раз таки этого самого «злополучного» брачного договора господин Сафарян остался гол, как сокол. Ведь по условиям брачного договора следовало, что в случае если брак расторгается по инициативе Сафаряна либо в результате его недостойных действий (таких как супружеская измена, пьянство, хулиганские действия и т.д.), все совместно нажитое имущество остается за супругой.
Разумеется, недовольный таким положением дел Сафарян предпринял попытку этот чудовищно несправедливый договор обжаловать.
В обоснование он положил 2 основных аргумента:
1) Договор является ничтожной сделкой согласно действовавшей тогда редакции ст. 168 Гражданского кодекса РФ, поскольку Сафарян его вообще не подписывал и у нотариуса не присутствовал (кто там выдавал себя за гордого армянского жениха остается загадкой).
2) Договор является недействительным по п. 2 ст. 44 Семейного кодекса РФ, как ставящий одного из супругов в крайне неблагоприятное положение.
Так или иначе в первой и апелляционной инстанциях доводы Сафаряна поддержки у судей не нашли. Суды отказали в иске по причине пропуска срока исковой давности. Видимо, суды сочли, что обжаловать условия брачного договора спустя 12 лет после его подписания это все-таки слишком беспардонная наглость истца.
Другое дело Верховный Суд РФ. Не с первой, правда, попытки, а путем обжалования через Заместителя Председателя Верховного Суда, дело все-таки попало в кассационную инстанцию главного судебного органа страны, где были отменены все судебные акты, принятые нижестоящими судами.
И вот передо мной то самое Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, которое и стало причиной путаницы в логической цепочке моих умозаключений. А запутаться там было чему, поскольку, с одной стороны, есть определенное логическое толкование нормы закона, а, с другой стороны, не первый день живет и практика применения этого закона, и она не всегда так диссонировала со здравым смыслом.
Дело в том, что эпизод с подписанием или не подписанием Сафаряном брачного договора остался за границами судебного дела, его по существу никто не рассматривал. Не рассматривали его и в Судебной коллегии по гражданским делам.
Отменяя судебные акты нижестоящих судов Верховный суд дал свою оценку норме закона об исчислении срока исковой давности. И вот эта оценка больше всего вопросов и вызывает, так как
позиция Верховного Суда состоит в следующем:
«При оспаривании супругом действительности брачного договора или его условий по основанию, предусмотренному п. 2 ст. 44 Семейного кодекса РФ (как ставящий одного из супругов в крайне неблагоприятное положение), срок исковой давности следует исчислять с момента, когда этот супруг узнал или должен был узнать о том, что в результате реализации условий брачного договора он попал в крайне неблагоприятное имущественное положение. В данном случае такой момент совпадает с разделом имущества, осуществляемого по условиям брачного договора, в результате исполнения которого сложилась ситуация, свидетельствующая о том, что один супруг полностью лишается права собственности на имущество, нажитое супругами в период брака».
То есть судьи Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда буквально говорят следующее: не имеет значение, что вы там прописали в брачном договоре, пока последствия не наступили, вы не знаете, что ваше право нарушено. То есть когда вы подписывали договор, вы думали, что все это не серьезно. Вы осознали, что это серьезно, и что ваше право нарушено, только когда наступили те условия договора, которые вы со второй стороной согласовывали при его подписании. То есть в момент, когда согласовывали не знали, а вот когда уже все состоялось вдруг осознали и тогда только узнали.
Получается, что Сафаряну и другим лицам можно подписать брачный договор, потом жить в браке, например, 40 лет, и все это время быть довольными условиями брачного договора. А потом при разделе имущества предъявить требование о недействительности брачного договора, поскольку вдруг пришло осознание, что он может работать в реальности (что у второго супруга вдруг открылись таланты и он стал зарабатывать больше, что реально изменив супругу, оказывается можно реально потерять часть совместно нажитого имущества, а не только на бумаге и т.д.). Представляется, что такая логика суда все-таки далека от безупречной.
